Виктор Вагнер, программист, писатель и публицист (Москва):

Конечно, возможно. Сейчас большая часть деловой активности представляет собой встречи и совещания людей. Для этого людям приходится оставлять свои рабочие места, ехать через весь город через пробки, или лететь на другой континент. Но, в принципе, технология уже почти созрела для того, чтобы проводить все совещания дистанционно. Нужно только совместить две, пока ещё существующих отдельно, технологии – виртуальные миры вроде Second Life и видеосвязь. То есть сделать так, чтобы по крайней мере лицо аватара в виртуальном мире имело то же выражение, что лицо человека, этим аватаром управляющего. Наработки на эту тему уже есть, и скорее всего, в ближайшее время кто-нибудь такую технологию реализует.

Потом понадобится ещё способ естественно и удобно управлять движениями аватара, чтобы можно было показывать рукой на виртуальные плакаты и делать прочие жесты. Но, скорее всего, это удастся сделать даже без технологий полномасштабного управления жестами вроде Kinest. В конце концов, управлять жестами аватара, сидя в кресле за клавиатурой, не должно быть сильно сложнее, чем перетаскивать объекты на экране, пользуясь мышью, лежащей на столе. А к этому мы привыкли очень быстро.

Александр Бачило, писатель, сценарист (Москва):

В Япониии уже сейчас бьют тревогу – люди уходят в виртуальность, полностью теряют связи с внешним миром, не выходят из дома, не встают с кресла, не снимают шлема ложной реальности. И это не только ради игр. Виртуальность часто бывает гораздо более привлекательной именно как среда обитания. Там красивая природа, добрые обитатели, все тебя любят, уважают, а главное – всё, что покажется тебе некомфортным, можно перенастроить. Броди цветущими полями, взлетай в горние выси, встречай прекрасных, умных, сильных, которые, однако, отнесутся к тебе с тем уважением и вниманием, которого тебе самому захочется...

И это проблема. Потому что живём-то мы в реальности. А что такое реальность? Это, в общем, тоже виртуальность, но у нас нет прав администратора для того, чтобы менять её настройки. А потому мы обязаны добывать и употреблять пищу, воду, воздух, тепло, жилище, социальный статус и др., и пр., иначе этот Томагочи, которого мы отождествляем с собой, загнётся в страшных муках.

Прекрасная виртуальность – это надстройка над суровой реальностью. Она может существовать только когда основные проблемы реальности решены, то есть когда у тебя есть пища, вода, воздух, одежда и жилище с компьютером. Если общество обеспечивает всё это своим гражданам... то оно, скорее всего вымрет из-за повального бегства граждан в виртуальность. Если же в стране война, разруха и голод, то виртуальности никакой не будет, но общество все равно вымрет – от взрывов, грабежей и стихий. Таким образом, мы приближаемся к ответу на извечный вопрос: почему мы одиноки во Вселенной? Да потому что в любой достаточно развитой цивилизации появляется либо мощное оружие, либо прекрасная виртуальность. Ни то, ни другое несовместимо с реальностью, в которой мы пока пребываем. Осталось недолго.

Алексей Левин, научный обозреватель (Вашингтон):

Для начала напомню, что термин «виртуальная реальность» имеет вполне почтенную историю. Его без малого 80 лет назад придумал известный французский театральный деятель и поэт Антуан Арто, который имел в виду квазиреальность театральных подмостков. Сегодня мы понимаем под виртуальной реальностью замещение (в идеале, полное и тотальное, но пока лишь частичное) всех сенсорных сигналов «навязанными» информационными потоками, приходящими от аппаратных сред, которые создают у реципиента ощущение погружённости в компьютерную имитацию внешней действительности.

Теперь о применении. Уже сейчас системы искусственной реальности используют отнюдь не в одних развлекательных целях. Они работают в различных тренажёрах (авиация, космос, управление сложными техническими устройствами, обучение вождению автомобиля), в медицине (например, как средство частичной нейтрализации боли и иных раздражителей), в симулировании хирургических операций. Вне всякого сомнения, все эти области и многие другие будут расширяться. Однако для перехода на качественно иной уровень можно ожидать создания устройств двусторонней связи с человеческим мозгом, посредством которых образами виртуальной реальности можно будет управлять просто «силой мысли». Боюсь, что тогда увлечение виртуальной реальностью может стать много опасней страсти к наркотикам и галлюциногенам. Но это уже совсем другая история.

Мила, жена Алексея: А я думаю, что виртуальная реальность может превратиться в превосходный инструмент изучения человеческой психики. И воспользоваться этим инструментом смогут и педагоги, и врачи, и даже криминалисты.

Геннадий Прашкевич, писатель, поэт, переводчик, литературовед (Новосибирск):

«Виртуальную реальность чаще всего связывают лишь с развлечениями».

Увы, у многих людей (наверное, у большинства) озёра, моря, вообще мировой океан тоже связывается, прежде всего, с отдыхом. Чёрное море, Средиземное, Красное, Атлантика, Тихий, прочая – всё невероятно. Чёрные титаномагнетитовые пляжи Курил, белые пемзовые – Китая, берега Аравийского моря, бухты юго-восточной Азии, – не буду продолжать список, сам бездумно не раз оставлял следы на песках дальних, порою очень дальних берегов.

Но бездумно ли?

Нет, конечно. Всегда думал о том, о чём следовало думать.

О новых работах, о прожитом, о том, что сделано, а что сделать не удалось и уже никогда не удастся, о том, что может помочь будущей работе. Воды Ганга и Нила, Северного моря или Каспийского, какая разница, если дело в мировом океане. Мы вышли из него, мы возвращаемся в него, поэтому, наверное, он и ассоциируется с отдыхом (вечным).

И виртуальный мир ассоциируется с отдыхом.

Войти в виртуальный мир, как входишь в океан, просматривать новости (фальшивые, фальшивые, но и реальные), всматриваться, вслушиваться, вдумываться в события (фальшивые, фальшивые, но и реальные), думать.

О чём? Да о том же.

О том, о чём всегда следует думать.

О новых работах, о саднящем сердце, о прожитых днях, о том, что любовь в итоге оказывается продуктом конечным (всегда, всегда конечным), о том, что любовь никогда и не начинается, она изначально вся – как мир. И тогда приходит понимание истинной бесконечности мирового океана (вечности) и виртуального пространства (безмерности). Только тогда доходит вдруг, что и к виртуальному (как и к мировому океану) пространству можно относиться (в общем-то, так к нему и относятся) чисто потребительски, то есть загорать на его виртуальных берегах, плыть через его виртуальные бесконечности в далёкую Америку (виртуальную), в далёкую Азию (виртуальную), тонуть в нём... да, тонуть, тонуть по-настоящему...

На этом и остановимся.

В виртуальном океане (как и в реальном) можно плыть месяцами, годами – к каким-то другим берегам, или мчаться веками, тысячами веков – к каким-то другим планетам. В нём (в виртуальном пространстве), как в реальном океане, можно создавать летящие станции (виртуальные) – для чудесного восстановления сил, космодромы (виртуальные), стартовать в будущее (виртуальное), погружаться в прошедшее (конечно же, виртуальное, каким оно еще бывает?). В нем можно и утонуть: почему нет?.. Утонуть в блаженстве, в тупом невежестве, в сладостном ничтожестве, в невероятном звёздном величии, в ледяном безмолвии, как арктической ночью тонешь в отсветах северного сияния. Виртуальный океан только-только начинает нами заселяться. Мы в самом-самом начале. Виртуальный Колумб ещё только думает о своей Индии, он не знает ни о каких Америках, он толкается среди виртуальных придворных, выпрашивает виртуальные деньги и корабли. И мы вместе с ним думаем, что вот-вот откроем что-то определённое, хотя всегда и везде открываем лишь то, о чём не думали. Как говорил Станислав Лем, там, в океане, в космосе, в виртуальном пространстве нас ждёт неизвестное. Вот и всё. А значит, надо говорить не о мелких возможностях – играх, отдыхе, измерениях глубин и давлений, а о главном. Поздно уже говорить: в путь, в путь! – мы давно в пути.

А что нас там ждёт?

Будем надеяться, что спасение.

Василий Щепетнёв, писатель и эссеист (Воронеж):

Всё уже и написано, и сделано до нас.

Использование специальных очков для виртуализации окружающего пространства на пользу государства началось со времён Гудвина Великого и Ужасного, если не ранее. Опять же «Футурологический конгресс»...

Нацепили очки дополненной реальности – и отражение в зеркале радует, и квартира – с иголочки, и дома в округе стали архитектурными шедеврами, и старая «шестёрка» превращается в «Роллс-Ройс», и алкаш с пузырьком «боярышника» на скамейке превращается в благородного дона, потягивающего из хрустального стакана выдержанный односолодовый виски.

Да что очки, у нас давно уже есть телевизор, преобразующий реальность до основания, создающий мир, где мы умные, храбрые и честные, а враги – злобное вероломное дурачьё. Один недостаток у телевизора – его можно выключить.

Но не беда. Нужно вспомнить заветы Гудвина и сделать волшебные очки неснимаемыми – при помощи замочка или же имплантируя преобразователь реальности прямо в мозг. Ещё в роддоме.

Алексей Евтушенко, писатель, поэт и художник-карикатурист (Москва):

Ответ лежит на поверхности. Виртуальная реальность прекрасно подходит для различного рода тренингов и учёбы. Начиная от самых обычных школьных уроков, когда ученик не ходит ногами в реальную школу, где его может ожидать учитель-человек с плохим настроением от несварения желудка или семейных неурядиц и хулиганы-старшеклассники, готовые отобрать карманные деньги, а посещает школу виртуальную – с идеальными учителями, красивым интерьером и удобным расписанием. И заканчивая обучением в таком же виртуальном университете и моделированием любых ситуаций для соответствующего тренинга. Но и виртуальные развлечения выйдут на такой уровень, что многие с их помощью начнут зарабатывать реальные деньги (это уже происходит), а значит, погрузятся в виртуальность с головой, выныривая в реальность лишь для сна, еды и отправления естественных потребностей. Впрочем, всё это давным-давно описано многочисленными фантастами, работающими в жанре кибер-панка.

Успехов, нам всем!

Алексей Левин, научный обозреватель (Вашингтон):

Мне бы хотелось оспорить чрезмерно пессимистический сценарий Александра Бачило. Во-первых, он, не говоря этого прямо, рассматривает общество будущего как замкнутую систему, что методологически неверно. Уже в силу этого бинарная оппозиция «саморазрушение сверхмощным орудием либо тотальная фантомизация» повисает в воздухе. Открытая расширяющаяся (в космос, но и не только) цивилизация скорее всего найдёт множество других вариантов саморазвития. Во-вторых, естественно предположить, что от угрозы самоубийственной фантомизации общество сможет избавиться прямым регулированием, при необходимости весьма жёстким (грубо говоря, полицейскими методами).

Сергей Шикарев, критик и литературовед (Москва):

Реальностей становится всё больше. Помимо текущей реальности, в которой вы читаете эти строки, существует и дополненная реальность, и виртуальная. С последней (на самом деле вряд ли последней из доступных нам реальностей) всё несколько запутанно.

Начать с того, что реальность, если обратиться к этимологии этого слова, означает нечто не просто существующее, но вещественное. А виртуальная реальность – нечто вероятно существующее. Такое определение мало подходит к той «виртуальной реальности», с которой мы имеем дело, – она, напротив, невещественна и действительна (а не вероятна). Возможно терминологически правильнее было бы говорить об информационной среде, основанной на компьютерах (электронно-вычислительных машинах). Вот только звучит это громоздко, да и термин «виртуальная реальность» уже устоялся.

Между тем, при использовании этого термина упускается из вида, что миров в виртуальной реальности множество. По сути виртуальная реальность (информационная среда) – лишь форма существования многообразных – по условиям и задачам – миров.

Какие-то из них предназначены для инжиниринга и конструирования (спрос на такие решения в промышленности всё возрастает), какие-то для моделирования процессов и сценариев разного рода, какие-то для игр и прочих развлечений. Любопытно, что сегодня границы между игрой и работой всё больше стираются. Как определить, играет или работает человек, «прокачивающий» своего персонажа в виртуальном мире, чтобы потом продать его подороже?

Функционал виртуальных миров может отличаться (как могут отличаться и физические константы этих миров), неизменным остаётся способность человека «находиться» в этом мире (способность к восприятию и действию). В этом наша текущая и виртуальная реальности схожи, что порождает интересную коллизию: можем ли мы (вправе? в состоянии?) определить, какая из них является приоритетной?

Вопрос не такой уж отвлечённый, если учесть, сколько людей предпочитает проводить своё время (а значит – проживать свою жизнь) как раз в игровых виртуальных мирах. Казалось бы, приоритет одной из реальностей можно установить по направлению информационного потока, и главной (основной) является та реальность, информация из которой формирует другую (вторичную) реальность. Вот только уже сегодня эти информационные потоки являются двусторонними: игровые экономики, результаты моделирования и другие продукты виртуальной реальности также оказывают воздействие на реальность текущую.

Так что тема это сложная, требует размышления.