Алексей Евтушенко, писатель, поэт и художник-карикатурист (Москва):

Будем и радоваться, и огорчаться. Радоваться, что еды стало много, она дешёвая и даже, возможно, вкусная. Победе над многими болезнями и увеличению продолжительности жизни. Возрождению утраченных видов. А огорчаться тому, что успехи в области генетики, равно как и в любых других науках, не принесут нам долгожданного счастья. Ибо оно зависит только от духовных усилий каждого человека, и здесь генетика бессильна. Хотя, конечно, было бы любопытно порассуждать о том, способна ли генная инженерия усилить духовную составляющую в человеке.

Думаю, не способна. Но кто знает...

Елена Клещенко, писатель,
заместитель главного редактора журнала «Химия и жизнь» (Москва):

Прежде всего, будет дешеветь секвенирование ДНК. Вероятно, уже в ближайшие десятилетия полногеномное секвенирование (или, если не полное, то секвенирование определённых обширных участков генома) встанет в один ряд с другими медицинскими анализами, недешёвыми, но в принципе доступными. Их будут делать не только для выявления генетических заболеваний и предрасположенности к болезням, но и, например, для того, чтобы правильно подобрать лекарство. Скажем, эффективность некоторых современных препаратов против рака зависит от генома пациента (помогает тем, у кого есть определённый вариант гена, не помогает всем остальным), препаратов против гепатита С – и от генома пациента, и от генома вируса. Лучше сначала выяснить, что у нас с генами, чем тратить большие деньги и драгоценное время на курс лечения, который, возможно, не поможет абсолютно. Большим шагом вперёд для всего человечества будут экспресс-тесты для различения простудных заболеваний. Грипп или риновирус (то есть просто сопли), и если грипп, то какой именно – это фундаментальный вопрос, от которого зависит стратегия лечения.

В связи с этим возможен новый тренд в развитии персональной медицины – более важная роль пациента в собственном лечении. В связи с медленным распространением знаний по медицинской геномике не все врачи (не только в развивающихся, но и в развитых странах) знают, в каких случаях можно и нужно делать анализ ДНК, с другой стороны, есть частные лаборатории, которые его делают. Пациент, как лицо самое заинтересованное, может взять это на себя. Но, безусловно, доля генетики и в государственной медицине будет увеличиваться. Если не мы, то наши дети доживут до электронных приложений к медицинской карте, содержащих сведения о геноме.

Медицинского и немедицинского редактирования генома человека я бы не торопилась бояться (а также радоваться по поводу). Новый метод CRISPR-Cas9 и его модификации очень хороши и перспективны. Однако, во-первых, успехи именно с человеком пока не блестящие, во-вторых, мы живём в мире, который всё ещё периодически паникует из-за генно-модифицированных овощей, что тут говорить о человеке. Надеюсь, однако, что антиГМО-истерия у нас и в мире схлынет и здравый смысл победит.

Кстати, а вы знали, что в России включено в список жизненно важных препаратов лекарство для генной терапии ишемии нижних конечностей? :) Геном пациента оно не меняет, присутствует в тканях временно, но в ноге прорастают новые сосуды, и перемежающаяся хромота проходит. Для дополнительной информации гуглите «неоваскулген».

В ещё более отдалённом будущем секвенирование ДНК – цветка с грядки, где посеяла не помню что, котёнка вашей кошки на предмет установления отцовства – станет ещё более доступным, примерно как проявление фотоплёнки в ХХ веке. Стоит ли бояться «гаражного биотеха», самодеятельных манипуляций с ДНК – по этому поводу существуют разные мнения. Но, безусловно, какие-то меры контроля и ограничения понадобятся.

В самых общих чертах – бояться следует, конечно, человеческой глупости. Люди воображают анализ ДНК неким оракулом, который выдаёт правильные ответы, не подлежащие сомнению, за счёт некой эпической силы, и относятся к этим ответам без минимально необходимой критики. С другой стороны, анализ ДНК – штука тонкая, вероятность ошибки от несоблюдения правил или неучтённого фактора существует всегда. Тут возникают и медицинские проблемы, и юридические. Из недавнего: жуткая женщина – серийная убийца, чью ДНК нашли на нескольких местах преступлений, оказалась упаковщицей одноразовых тампонов, которые использовали в лаборатории. Тщательнее надо, как говорил классик.

Несколько судебных баек я рассказала в послесловии к своей книге (дело о хитром дефекаторе, по-моему, нереально прекрасно!). Конечно, появятся и юридические проблемы: злоупотребления, предотвращения злоупотреблений, доведение до абсурда предотвращения злоупотреблений... Но это неизбежно, к этому нам надо быть готовыми.

Александр Лукашин, критик, библиограф, исследователь фантастики (Пермь):

Нас ждёт много приятного. Излечение генетических заболеваний, ликвидация дефектов развития, индивидуальный подбор лекарств под генетические особенности человека. А потом осознанное управление экспрессией генов, пересборка генетического аппарата – сначала животных, потом и человека. Люди – до которых эти достижения, баснословно дорогие поначалу, дойдут – станут сильнее, умнее, здоровее. А потом произойдёт полное овладение генетическим кодом, и его знаками люди примутся писать разнообразные сочинения. Выращивать дополнительные органы, например, запчасти на все случаи жизни. Или органы, которых у человека нет и не было никогда. Приспосабливаться к другим условиям существования. Может, в заражённой отходами городской среде, а может – в условиях дальних космических полётов. А рядышком пойдут неприятности. Спроектированные болезни – для белых, для чёрных, для латино, для носителей гена с неудобопроизносимым названием, который встречается только у выходцев из европейских гетто.

Спецкасты спецлюдей. И менее неприятно, но, может быть, более опасно – моды на усовершенствования. Моды на инаковость. Впрочем, вспоминая сотни писавших на эту тему апокалиптику писателей-фантастов, думается мне – люди всё это преодолеют и выйдут из передряг как обычно – не в лучшей морально кондиции, но явно сильнее и благополучнее.

Мария Галина, писатель, поэт, критик (Москва):

О-хо-хо. Нам, наверное, плакать, когда другие радуются. В Израиле вроде бы нашли способ борьбы с болезнью Альцгеймера (а также её ранней диагностики). На подходе такое же средство против рака – и опять не у нас. На подходе самые разнообразные и продуктивные модификации генома сельскохозяйственных животных и растений, а может, и «мясо в чанах», когда сельскохозяйственное поголовье сократится и будет содержаться в качестве эталонных образцов. Нас посетила женщина, поставившая на себе эксперимент по омоложению (кстати, она теперь генно-модифицированный организм, поскольку манипуляции проделаны с её геномом). Запрет на промышленное использование ГМО с моей точки зрения – это борьба с тенью, ловля ветра и обрушение в архаику, поскольку именно промышленность стимулирует исследования в области теории и эксперимента. Как результат, первого мамонта клонируют не у нас, и вымершего сумчатого волка воскресят не у нас, и стада стеллеровых коров будут пастись не у нас. Хотя в идее Лазарчука и Успенского из «Посмотри в глаза чудовищ» – о том, что Лысенко нарочно извёл генетику, чтобы спасти мир от смертоносного бактериологического оружия, – есть какая-то конспирологическая привлекательность. Я бы ничего не опасалась, а лишь радовалась росту биоразнообразия, здоровья и уровня жизни людей, появлению новых и воскрешению вымерших видов растений и животных, хотя, конечно, какая-то опасность, что модификат в силу жизнеспособности погубит эталонные образцы, есть, – и фантасты уже об этом писали. Но тут ситуация ничем не отличается от ситуации с «видами-вселенцами» (австралийскими кроликами, например), и в отличие от вселенцев в модификат можно встроить искусственные биологические ограничители. Ещё бы мне было очень интересно посмотреть на восстановленных исчезнувших Homo, но это уже запретная работа, тут в силу вступает жёсткая этика и вот это, я думаю, не случится, по крайней мере, в ближайшее время.

Леонид Каганов, писатель, поэт, сценарист (Москва):

В наше время никакое техническое достижение не мыслится без коммерческой модели. Которая в наше время обычно связана не с промышленной индустрией, а с миллиардом простых идиотов, готовых вкладывать свои ресурсы. Поэтому прикладная генетика, помимо новых сортов ГМО, порадует население Земли новыми ГМО-питомцами: слишком умными кошками, слишком разговорчивыми попугайчиками, светящимися в темноте аквариумными рыбками или мелодично поющими хомячками. Часть из этого списка, кстати, уже есть в мире. Вот я недавно заказал в Китае семена тыквы в виде сисек, это можете сделать и вы.

Вы бы отказались купить своему ребёнку светящегося в темноте китайского котёнка с геном человека, который не линяет, не метит территорию, не размножается (купить можно только у производителя), обладает потрясающей сообразительностью, немного понимает человеческую речь и даже произносит некоторые слова из-за гипертрофированного развития речевого центра в мозгу? Я думаю, человечество пойдёт именно таким путём, пока серьёзные учёные будут создавать генные технологии лечения болезней и прочие полезные, но слишком уж долгие и дорогостоящие в испытаниях вещи. Опасаться здесь можно было бы разве что терроризма – создания суперопасных инфекций. И дешёвых наркотиков, когда в любой дрожжевой грибок или растение можно встроить ген синтеза нужного вещества: взял, грубо говоря, стакан молока, кинул закваску, поставил в тёплое место и наутро получи стакан неочищенного кокаина. Но у международного терроризма не хватит квалификации и ресурсов на создание по-настоящему опасных инфекций – в этом деле и военные-то не слишком преуспели. А наркотики и без генной инженерии сегодня дешевы и доступны, но производителям нет никакого смысла отдавать средства производства в руки самих наркоманов. Так что бояться нам пока нечего.

Виктор Вагнер, программист, писатель и публицист (Москва):

Я думаю, что реальные успехи в этом направлении мы не заметим. То есть они будут, и будут иметь вполне конкретные выражения в виде появления в магазинах разных продуктов или их подешевления, в виде излеченных больных наследственными (а может и не только) болезнями, но это будет как-то восприниматься как должное.

Опасаться надо исключительно всяких монополий вроде «Монсанты», от которых может начать сильно зависеть сельское хозяйство. Распространение генетически модифицированных культур и гибридов, семена которых не воспроизводятся сами, а требуют специализированных семеноводческих хозяйств, делает мир ещё чуточку более зависимым от глобальной экономической инфраструктуры. Это плохо, поскольку оптимальный уровень глобализации уже пройден.

Николай Калашников, Президент клуба любителей фантастики «Контакт» (Новокузнецк):

Да, конечно, – очень простенький. Всё, что знаю о генетике, вынесено ещё из школы. Впрочем, недавно вот узнал о том, что археологи в союзе с генетикой установили генетическое родство (где оно есть, конечно) между разными видами человека: синантропа, неандертальца, кроманьонца – вплоть до человека умелого. И протянули эти связи вплоть до разных групп современного человека.

Вот такое использование генетики я приветствую. Генетика, на мой взгляд, должна оставаться вспомогательной наукой. Главное её назначение хорошо показано ещё в «Полдне» братьев Стругацких. Ферму «Волга-Единорог», думаю, не забыли. Вот когда генетика будет вспомогательной наукой животноводства и растениеводства и поможет накормить растущее человечество (будем оптимистами и понадеемся, что человечество не уничтожит себя – неважно каким способом, ибо этих способов оно напридумывало множество), вот тогда я эту науку приветствую.

Пусть меня назовут консерватором, но я очень бы не хотел, чтобы генетика изменяла (впрямую) самого человека. Она может быть опять же вспомогательной наукой для медицины или других наук, изучающих человека. Но человек должен оставаться человеком. Модифицированный (тем более – генномодифицированный) человек – это уже не человек. Опасаться, наверное, надо именно этого – вторжения в генную структуру человека.

Василий Щепетнёв, писатель и эссеист (Воронеж):

Человек-бук

Уже сегодня активное долголетие человека можно продлить до ста или ста пятидесяти лет. Вопрос лишь в том, что нет точки приложения этой активности. Королевство маловато. Начинается само- и взаимоистребление, что нехорошо. Потому полтора века жизни – удел избранных.

Но будущее обещает радикальное решение вопроса занятости. Смычку фауны и флоры. В активном, животном состоянии человек будет находиться, покуда в том будет нужда для начальства. Если же наступит пора годить, его со всем бережением переведут в растительную фазу: разденут, удалят золотые зубы, буде таковые сыщутся, и закопают по пояс (или по шею, тут слово агрономам) в землю. Он пустит побеги, ветви, листья, и, быть может, даже расцветёт. В зависимости от обстоятельств одного посадят на три года, другого на десять, а третьего и вовсе бессрочно. Вместо убытков и беспокойства люди в растительной фазе будут производить приятный для слуха шелест и обогащать атмосферу кислородом. Выражения «коренной москвич» или «коренные народы Африки» обретут новое значение.

А возникнет нужда – экземпляр выроют, обтрясут, пообтешут, ошкурят – и подданный снова в строю. Иногда лучше даже и не обтёсывать.

Особенно наглядна выгода для казны от пенсионеров. Когда человек устанет жить активно, работая по семьдесят или восемьдесят часов в неделю, он напишет заявление Куда Следует, и его тут же пересадят в Леса Созерцаний – и живи столько, сколько отпустит план леспромхоза. Мебель, шпалы, а бумага... «Эту книгу обеспечил бумагой автор».

Леонид Кудрявцев, писатель и переводчик (Москва):

Уверен, в будущем присутствие генетических технологий в тех или иных областях жизни будет увеличиваться. Одним из наиболее важных направлений станет работа с генофондом человека. Поскольку в короткой заметке нельзя объять необъятное, думаю, стоит остановиться только на этой области.

Итак...

Что нас порадует: Победа над генетическими болезнями, «встроенный» до рождения иммунитет ко многим опасным болезням, отодвинутый процесс старения, увеличение продолжительности жизни, возможно на двести, триста лет.

Чего следует опасаться: Уменьшение рождаемости. Дети будут появляться во всё более позднем возрасте. Увеличение числа пенсионеров, и затрат на них, что негативно скажется на экономике. Количество пожилых людей во власти тоже увеличится. Может быть, она вся будет состоять из них. Пожилые люди более консервативны, медленнее соображают, с трудом воспринимают новое. Всё это повлияет на политику, науку, саму жизнь. Социальные лифты, позволяющие инициативным людям подниматься вверх, будут действовать гораздо реже. Как следствие – расслоение общества на «молодёжь», желающую управлять и вести за собой общество, и «стариков», не желающих с ними делиться властью. Без ожесточённой борьбы тут не обойдётся.

Что нас порадует: Рано или поздно появится возможность «лепить» тела людей, заранее задавать им те или иные свойства, получать дополнительные органы, конечности. Откроется возможность освоения дальнего космоса, поскольку до сих пор одним из основных препятствий к этому является человеческое тело, его неприспособленность для дальних полётов, для долгой жизни в невесомости.

Чего стоит опасаться: Социального конфликта на базе различий межу обычными людьми и расой генетически перестроенных. Скорее всего, о мирном существовании в пределах Земли придётся забыть. К счастью, для изменённых открыт космос. Его освоением они и займутся.

Что порадует: Поскольку генетические изменения коснутся мозга, появится возможность увеличить память, скорость мышления, обострить слух, зрение, обоняние, осязание, снабдить человека новыми органами чувств.

Чего стоит опасаться: Платой за это, скорее всего, будет всё более усиливающаяся специализация изменённых людей. Возможно появление новых видов человека, с отличным не только от современных людей, но и друг от друга мышлением. Если им удастся наладить симбиотические отношения, то они станут всё более и более походить на сообщества насекомых, по типу муравейника. Насколько они при этом останутся людьми? Не станут ли они могущественными врагами «стандартного варианта» человеческой расы?

Напоследок: Плакать или смеяться в ожидании будущего – бесполезно. Независимо от ваших ожиданий оно наступит и придётся либо мириться с ним, либо решать новые, очень сложные проблемы. Чем более подготовленным к ним окажется человечество, как в моральном, так и в техническом плане, тем для него лучше.