Когда мы увиделись, всё отошло
куда-то на самые дальние планы.
Кружились деревья,
плескалось весло,
ромашки летали вокруг, как воланы.
А праздник вовсю прорастал из земли,
он рвал голубые клокастые почки,
листву выгонял
и пускал пузыри,
и скатывал громы, как гулкие бочки.
Цветной и огромный, он всё разбудил
медведем, добившимся лета и нерпы.

И мы понимали:
он брал,
не дарил.
Он – праздник.
А мы –
его первые жертвы.