ПОХОРОНЫ МОЕЙ ДЕВОЧКИ

                              А.Итиной

1.

Она как будто бы летит.
Остались глазки не закрыты,
Застывший вдруг метеорит
Сдавили синие орбиты.

И так всевидящ этот взгляд,
И так зовет к себе за грани:
– О, не вернется жизнь назад,
Конец последний не обманет!

А рядом с нами дикари
Едят кутью, не плача воют...
Как странно голова горит,
Какая пустота порою.

2.

Она слишком была человечьей,
В три месяца – громко смеялась,
А в шесть – лепетала длинные речи:
Папа и мама... папа и мама...

Нужно быть сильным зверем,
Чтобы жить на земле проклятой...
Я в морозы, в солнце поверил,
Я был в море и был солдатом.

Но смерть не меня большого,
Всего в синяках и шрамах,
Отняла ребенка больного,
Чтоб сильнее большого изранить.

И туда, где умеют молиться,
Я кричу, в кресты и могилы:
– Если это ваш бог – убийца,
Передайте, – меня не забыл бы!

3.

Я не я... О если бы проснуться!
Стать, как прежде, первым звероловом,
Со своим ребенком радостным и голым
Поступь мамонта в траве следить,
Темным логом долгие минуты
Светлой страстью пьяным быть...

Теплый ветер дышит океаном,
Чешет шкуру старую тайги,
Тянет хвоей и сухим бурьяном,
Наши груди ясны и легки...
В нашем мире верные ловитвы,
Смерть же только ясный спутник битвы...

– Смерти нет, когда упруги груди,
Сладки материнских два сосца,
На большом костре сегодня будем
Мы медвежьи жарить жирные сердца;
А потом час тихий будет – ни борьбы, ни мести;
Чуток воздух ночи; мы спокойны вместе...

4.

– После смерти, после каждой смерти
Расцветает снова красота.
Разве можно, разве можно верить,
Что бессильна светлая мечта?

Пусть безумье, я безумью верю!
Что нашли мы в дыме наших книг, –
Разве меньше тысячи поверий
Говорит один последний миг?

Громче грома жизни, громче зова смерти
Миг непредставимой высоты.
Разве можно, разве можно верить,
Что из глины кладбищ я и ты?

5.

Мой дух оглох от вечной бури,
От жажды синих берегов,
У нас могилы без крестов,
Но тем сильнее зов лазури.

Лесной пожар души затих
Псы утомленья раны лижут.
Иду и вижу и не вижу,
Что ноши нет в руках пустых.

Опять начну на все готовый,
Кровавя губы, новый путь, –
Но выдержит ли сердце грудь
Дробить привыкшее оковы?